Журнал "Воздухоплаватель"

РАЗЛИЧИЕ МЕЖДУ ПОЭТИЧЕСКИМ И ИНЖЕНЕРНЫМ МЫШЛЕНИЕМ

В данной статье показаны две точки зрения на одно историческое событие с участием немецких дирижаблей-цеппелинов. Одна – глазами поэта и критика М.А.Волошина, вторая – с позиции инженера Ж.Ландри.

This article shows two views on a single historical event with the participation of German zeppelin airships.

One - from point of view of the poet and critic M.A. Voloshin, the second - of Zh. Landri engineer.

В безлунную ночь с 20 на 21 марта 1915 г. три германских дирижабля («SL2»; «ZX»; «LZ35») вылетели для бомбардировки Парижа. При подходе к цели «SL2» попал под обстрел французской зенитной артиллерии и получил ряд пробоин в обшивке. Большая потеря газа вынудила команду дирижабля отказаться от продолжения полёта и ограничиться бомбардировкой штаб-квартиры командования союзных войск в Компьене (Compiegne). В течение полуторачасовой бомбардировки Парижа цеппелины, оставшиеся в строю, также получили повреждения от наземного огня, причём «ZX» вынужден был сесть в Сен-Квентин-сюр-Сомме, правда, в расположении германских войск, и только «LZ35» вернулся на базу.

Налёт цеппелинов выявил недостатки противовоздушной обороны столицы Франции: огонь зениток, открывавшийся преждевременно и несогласованно по приказу командиров отдельных парижских фортов, образовал кольцо разрывов, мешавших истребителям, поднявшимся с пригородных аэродромов, атаковать дирижабли, практически безнаказанно бомбивших город.

Свидетелем налёта стал русский поэт и критик Максимилиан Александрович Волошин (1877–1932 гг.), создавший под его впечатлением стихотворение «Цеппелины над Парижем»:

Весь день звучали сверху струны

И гуды стерегущих птиц.

А после ночь писала руны…

И взмахи световых ресниц

Чертили небо. От окрестных

Полей поднялся мрак и лёг.

Тогда в ущельях улиц тесных

Заголосил тревожный рог…

И было видно: осветлённый

Сияньем бледного венца,

Как ствол дорической колонны,

Висел в созвездии Тельца

Корабль… С земли взвивались змеи,

Высоко бил фонтан комет

И гас средь звезд Кассиопеи…

Внизу несомый малый свет

Строений колебал громады…

Продираясь сквозь изысканные метафоры, читатель, конечно, узнавал в «стерегущих птицах» – аэропланы-истребители, в «световых ресницах» – лучи прожекторов, в «тревожном роге» – сигнал воздушной тревоги, и так далее. Сам дирижабль, корпус которого представлялся Волошину «стволом дорической колонны», двигался на фоне звёздного неба. Но если для поэта созвездия Тельца и Кассиопеи воспринимались как декорации разыгравшейся драмы, то инженер смотрел на них с иной позиции.

В девятом номере русского журнала «Воздухоплаватель» за 1915 год был помещён перевод статьи популяризатора астрономии Камилла Фламмариона «Роль звёзд в деле наблюдения за цеппелинами», в которой сообщалось, что инженер Ж.Ландри, наблюдавший тот же налёт, определил высоту полёта одного из дирижаблей в 2000 метров по звёздам созвездия Большой Медведицы, закрываемым корпусом корабля.

«Таким образом, воздушные гиганты, бывшие сначала символом прогресса и низведённые германцами до низкой роли пиратов, могут быть выслеживаемы в безлунные ночи. Пионеры воздухоплавания хотели дать человеческой мысли лучезарные крылья, а прусский милитаризм низверг её с неба в преисподнюю», – закончил статью Камилл Фламмарион.

Юрий Дружинин