Журнал "Воздухоплаватель"

Carol Rymer Davis

Окончание. Начало в №1(30)

Летать или не летать?

«Одна из моих сестёр сказала, что я должна покончить с полётами. Думаю, моя семья очень обеспокоена этим вопросом. Но полёты – это не просто моя жизнь, это то, из чего я состою. Невозможно после пережитого бежать от всего того, что составляет нашу жизнь – конечно, я не смогу этого сделать. Я люблю находиться в небе – я люблю летать! Это часть моей жизни – настолько же большая, как и моя любовь кататься на велосипеде. В моей жизни образуется громадная дыра, если я перестану летать!».

«Мои ближайшие родственники часто отодвигаются на второй план, – пыталась объяснить Кэрол. – В частности, у меня налёт на аэростатах гораздо больше, чем налёт моего мужа на всех видах воздушного транспорта.

Что плохо, и что хорошо? Необходимо понять победу – так же, как понять и поражение. Мы вместе прошли путь от начала до конца! И это всё составляющие части смеси, которая помогает реально понять, кто ты есть, где ты есть, и что ты можешь и не можешь делать.

Кэрол утверждала: «Я очень целеустремлённая. Поэтому, даже добившись чего-либо, я хочу большего. Некоторые люди останавливаются прежде, чем что-то случится, но при этом они лишают себя возможности понять до конца, что такое настоящее воздухоплавание».

Кэрол с Барбарой Фрик (Barbara Frick), которая живет в Альбукерке (также участницей многих воздухоплавательных чемпионатов), побили женский рекорд на продолжительность полёта. «Мы пытались подобрать благоприятный момент для полёта, так как той зимой было невозможно летать – постоянно подходил какой-то фронт, и было невозможно облететь страну. Помимо этого нам мешала наша работа. Но мы всё-таки решились – и очень надеялись, что у нас получится. Предыдущий рекорд продолжительности полёта был зафиксирован Лесли Причард (Lesley Pritchard). Но Барбара и я – мы побили этот рекорд. Я решила, что это хороший шанс вернуться в воздухоплавание после перерыва».

Ретроспектива полета аэростата «Double Eagle II»

В память о погибших аэронавтах – Ричарде Абруццо (Richard Abruzzo) и Кэрол Раймер Дэвис (Carol Rymer Davis), составлявших команду аэростата «USA-2» на 54rd Coupe Aeronautique Gordon Bennett в 2010 году, – приводится перевод статьи Петера Стекеля (Peter Stekel) о взглядах Ричарда Абруццо на полёт аэростата «Double Eagle II».

Richard Abruzzo

1998 год, автор: Peter Stekel

Когда 11 августа 1978 года аэростат «Double Eagle II» стартовал с поля близ Преск-Айл, штат Мэн (Presque Isle, Maine, USA), Ричард Абруццо (Richard Abruzzo), 14-летний сын Бена Абруццо (Benjamin L.Abruzzo), наблюдал, как его отец, Maкс Андерсон (Maxie Anderson) и Ларри Ньюмен (Larry Newman) исчезают в ночном небе. Он вспоминал полёт аэростата «Double Eagle I», который стоил его отцу сильно отмороженных ступней. «Я не знал, увижу ли отца снова, особенно в тот первый полёт, и это очень неприятное чувство».

Для мальчика отец – всегда герой, и это, безусловно, относилось и к молодому Ричарду. «Я всегда чувствовал, что он преодолеет любые невзгоды, обрушившиеся на него». Ричард Абруццо верил: его отец знает, что делает, и «найдёт способ, чтобы добиться успеха, а если и нет, то, по крайней мере, выживет. Вы просто должны были иметь эту веру», – говорит он.

Абруццо вспоминает: «При подготовке первого полета «Double Eagle I» было много людей, которые очень боялись за аэронавтов, даже перед самым стартом. Некоторые из друзей моего отца пытались отговорить его от полёта, и убеждали, что он не должен подвергаться такому риску, ведь это не необходимость, так зачем это делать?» Но Бен Абруццо был уверен, что никакие мысли об опасности и риске не остановят его.

Ричард говорит, что риск для Бена Абруццо не был чем-то новым. «Мой отец был очень целеустремлённым. Он уже успел достичь в своей жизни некоторых успехов: строительство канатного трамвая на гору Сандия-Пик (Sandia Peak, Albuquerque) было огромным предприятием». Бен Абруццо очень рисковал в финансовом отношении. «Это не было личным риском, – признаёт Ричард Абруццо, – но финансовый риск присутствовал в наивысшей степени. И мой отец завершил проект, который многие считали неосуществимым».

Он видит сходство между делами отца в бизнесе и полётом на наполненном гелием аэростате через Атлантический океан. «Хотя риск, связанный с полётом на аэростате – это риск другого рода, это гораздо более серьёзно, потому что на кону – ваша жизнь».

Ричард Абруццо не считает, что его отец, Макс Андерсен и Ларри Ньюмен были сумасшедшими из-за того, что собирались предпринять. «Они были хорошо осведомлены о риске, и они действительно считали, что смогут сделать это, а если что-то пойдёт не так, как задумали, то точно выживут. Помню, я читал, что Эд Йост (Ed Yost) сказал им: в этом предприятии можно выжить». Это, очевидно, значило многое... Вклад Эда Йоста в оба полёта был ключевым для их успеха.

«Они отбросили любую мысль о возможной гибели, – говорит Ричард. – Может быть, они и не думали об этом вообще!» Сам пилот, и уже состоявшийся воздухоплаватель, успешно перелетевший на аэростате через Атлантический океан в 1992 году с Троем Брэдли (Troy Bradley), он говорит: «Я могу их понять. Когда ты сосредоточен и стремишься чего-то достичь, ты просто делаешь это».

Было несколько смешных случаев в семье Абруццо, когда Бен готовился к полёту на аэростате «Double Eagle II». «Я помню: наш папа плавает в бассейне в большом оранжевом спасательном жилете-костюме, чтобы убедиться, что он работает». Ричард понимает теперь, насколько важным было это дело в то время и что символизировал собой костюм – «плавание в Северной Атлантике, которая бывает менее гостеприимной, чем бассейн при температуре 30 градусов!».

Сегодня Ричарду кажется вполне естественным, что его отец и Макс Андерсен предприняли попытку перелететь через Атлантику. «Мой отец и Макс были партнерами на одном из первых воздушных шаров в Нью-Мексико (New Mexico) в начале 70-х. Мы (чьи семьи) были всегда их экипажем, сопровождавшим их на подборе. Помню много дней такого рода занятий». Может быть, поэтому семьи так принимали поступки своих мужей и отцов, рискующих собственными жизнями. «Мы всегда были очень вовлечены в оказание помощи в этом занятии, а подготовка к полётам на аэростатах «Double Eagle I» и «Double Eagle II» ничем не отличалась от этого.»

Оказывая поддержку и принимая участие в делах своих родных, семьи прошли серьёзные испытания, особенно когда случались проблемы в воздухе. «Я не думаю, что кто-то со стороны беспокоился об этом столько, сколько беспокоились они, – вспоминает Ричард. Я уверен, что моя мать волновалась, может быть, больше, чем они сами. Жёны принимают на себя основной удар».

Настоящей проверкой стала ситуация во время полёта аэростата «Double Eagle I». «Помню, до полёта были довольно серьезные опасения у многих друзей, включая и меня самого: увидим ли мы этих парней снова». После первого полёта, когда дела шли плохо, а они, несмотря ни на что, выжили и вернулись целыми, «подготовка ко второму полету имела более высокую степень уверенности, поскольку они уже перенесли худшее и выжили». Ричард вспоминает: «Во втором полёте у меня уже не было того чувства страха, вернётся мой отец домой или нет» – хотя и на аэростате «Double Eagle II» были проблемы, которые вызывали озабоченность. Изначально отказало их радио, и Ларри Ньюмену пришлось немало потрудиться, чтобы слепить хоть что-то, что будет работать. Ричард Абруццо говорит: «В первом полете они тоже потеряли связь. Когда это произошло (во втором полёте), было чувство «Опять началось!»

Что помогло им справиться – «Погодная ситуация во время второго полёта была намного лучше. Была зона низкого давления. Были вопросы, например, возникшего большого циклона, но, по крайней мере, их не захватил основной шторм, как в первом полёте».

Штормы. В зависимости от вашего местоположения, они могут убить вас – или помочь вам. Если вы останетесь перед ними, ветры будут сопутствовать вам. Если они затянут вас, то вы попадёте в мир испытаний. «Аэростат «Double Eagle I», возможно, с самого начала был обречён оказаться поглощенным этим штормом, как это и случилось».

Хороший метеопрогноз помогает, конечно, но насколько? Абруццо мог позволить себе смеяться на эту тему, поскольку имел собственный опыт полётов (на аэростате) на дальность. «Да, конечно, разница здесь есть, потому что вы можете принимать решения в ходе полёта, и это позволит вам выбрать другой курс».

Тем не менее, вы находитесь во власти ветра. «Принимая ключевые решения в ходе полёта, например, о высоте, вы можете изменить свой курс по ветру. Таким образом, вы можете избежать непогоды – а иногда и нет, потому что находитесь во власти матери-природы и, независимо от того, что вы предпримете, окажетесь там, где меньше всего хотели бы оказаться».

Абруццо не думает, что полёт аэростата «Double Eagle II» был инновационным: «В то время они были новаторами во многих отношениях, хотя бы даже просто в решении материально-технических проблем». Но в то же время «они использовали оборудование, аналогичное тому, что используют воздухоплаватели сегодня».

Абруццо считает, что решение лететь на высоте было правильным, даже если принять во внимание физику воздухоплавания с использованием гелия. «В то время были и другие предложения, например, лететь у самой поверхности земли. Когда аэростат «Double Eagle II» достиг высоты 25000 футов (7620 метров) к концу полёта, они уже довольно долгое время пребывали в разреженной атмосфере».

Конечно, герметизированные гондолы являются сегодня стандартом. «Только после этого полёта они сделали следующий большой шаг и герметизировали гондолу». Например, полет аэростата «Double Eagle V» через Тихий океан, который осуществили Бен Абруццо и Ларри Ньюмен с Роном Кларком (Ron Clark) и Рокки Аоки (Rocky Aoki), был проведен в закрытой (герметизированной) гондоле.

«В то время оборудование «Double Eagle II» было, до некоторой степени, довольно сырым. У них была открытая гондола с накидкой от дождя, которая, как все мы знаем, не очень хорошо работает. И у них был просто газовый аэростат, который имеет определенный потенциал по продолжительности полета».

К счастью, Андерсен, Абруццо и Ньюман смогли увеличить этот потенциал до 137 часов, 5 минут и 30 секунд. «Трудно добиться того, чтобы простой газовый аэростат мог оставаться в воздухе намного дольше, имея только балласт в качестве единственного элемента управления», – говорит Ричард. То, что ещё имелось на борту, когда они приземлились, является хорошим свидетельством... «Аэростат «Double Eagle II» остался без всех своих мешков с песком, без воды, а также просто любого другого элемента оборудования, – говорит Ричард Абруццо, – Я вижу, что полёт был инновационный, но и довольно сырой по сравнению с тем, что осуществляется сегодня».

Что касается его собственного перелёта на аэростате через Атлантику – «это было что-то особенное. Я смог испытать то, что когда-то пережил мой отец». Ричард слышал за обеденным столом рассказы о многих вещах – например, о закатах настолько сюрреалистических, что его отец хотел бы, «чтобы мы могли засвидетельствовать эту красоту из первых рук».

Некоторые вещи были настолько фантастическими, что «отец хотел, чтобы каждый смог побывать с ним в гондоле, конечно, если бы она выдержала такой вес!». Это нельзя было записать на видеокамеру... Ричард Абруццо говорит: «Для меня пережить подобные истории было очень эмоциональным, это совершенно уникальный опыт».

И ещё – то, что делало его полёт еще более особенным, «Мы смогли побить рекорд продолжительности полёта аэростата «Double Eagle II». Для меня возможность побить рекорд моего собственного отца была просто невероятной. Отцу бы пришлось по нраву, что рекорд остался в семье»…

Как сказано в отчете NTSB (National Transportation Safety Board национальный совет по безопасности на транспорте), экипаж предпринял преднамеренный полёт в неблагоприятных погодных условиях, что привело к разрушению оболочки аэростата молнией и последующему неконтролируемому снижению в море.

Как бы то ни было, но и этот последний полёт Кэрол и Ричарда, возможно, поможет кому-то в трудной ситуации принять правильное решение.

Нам будет не хватать этих приветливых и мужественных пилотов.

Светлая память о них надолго останется в сердцах тех, кто их знал.

Петер Стекель