Журнал "Воздухоплаватель"

ХОРОШАЯ ВИДИМОСТЬ ПРАВИЛ В ЗОНЕ МОНБЛАН

Существует мало мероприятий, в рамках которых можно полетать на воздушном шаре в горах. Chateau-d’Oex деревня в Швейцарии, в которой уже 35 лет проводится лучшее альпийское мероприятие. Оттуда пятьдесят километров на юг до Mont-Blanc (4810 м).

There are not many events in which you can fly balloon in mountains. Chateau-d'Oex village in Switzerland, one of the places where they have an alpine winter ballooning event for 35 years. The highest peak of the Alps and Western Europe - Mont-Blanc (4810 m) is about fifty kilometers to the south. To fly there you should know the rules like the palm of your hand. 

В течение всей жизни мы чего-нибудь боимся. Наши страхи оставляют нас дома, не позволяют пробовать новое и, самое главное, лишают приключений. Причинами страха считают реальную или воображаемую опасность. А есть те, кто смотрит на это по-другому – страх мобилизует организм.

(http://ru.wikipedia.org/wiki/Страх).

Я  – один из них. Жизнь, как маяк.

В девять лет  – горные лыжи. В пятнадцать  – сноуборд. Скейтборд на моем рюкзаке. С одиннадцати лет я начал летать на «крыле»[1].

Родиной фрирайда и парящих полетов является Франция, с горой Монблан  – как маяк. Программа Google maps  – карты, с помощью которых можно увидеть все своими глазами. Мне всегда хотелось нанести эту точку на свою систему координат.

С загружаемой картинки Северной Америки, через океан, попадаем в Европу. Монблан  – высшая точка Западной Европы с высотой 4810 м, а значит, там ледники. На снимке со спутника они четко видны среди зеленой растительности. Используя это как поиск, можно долго бродить по центру Швейцарии. А если начать поиск с Франции, понимаешь, что гор в стране не так уж и много. Стоит искать у границы с Италией. Так я узнал, что эти две страны делят Монблан пополам, а Швейцарии принадлежит лишь малая часть с севера.

Теперь такие экскурсии можно делать в трехмерном режиме, и я часто использую это для того, чтобы посмотреть любое пространство, не выходя из дома. Увидеть, где солнце встает и как дует ветер в этих долинах, вблизи города Шамони. Изучить систему дорог. Поставить маяк на знаменитый шестнадцати километровый тоннель в Италию, реконструированный в 2002 году.

 А может быть, я начал искать, когда объявили страну-победителя по проведению 18-го чемпионата Европы по воздухоплаванию 2011 года  – Испанию… Испания была далеко, и Альпы как раз на пути. Катить по Европе с тележкой[2] уже стало привычно. А родина экстрима  – Франция, до сих пор без «чек-ина» (check-in - регистрация, отметка о прибытии).

Первым кандидатом в команду на тот выезд был мой друг Маврюша (Александр Маврин). То, что он один из лучших горнолыжных гидов России, было важнее того, что он еще и один из лучших воздухоплавателей в нашей стране. Есть шанс попасть на Mont-Blanc, теперь я писал это слово правильно. А произносил, тянув конец слова по-французски в нос, больше говоря в «Н», чем «Си» на конце. В визы на посещение Франции мы заложили больше пяти дней…

 Осенью эти места совсем не похожи на зиму. Все горы в тропах. Можно сходить на ледник. Крутить педали по склонам на двух колесах. Слетать на параплане в тандеме и посмотреть, как люди стартуют с вершины 4800 м над уровнем моря. Для этого они начинают свое восхождение с Эгюий-дю-Миди (Aiguille du Midi) (3800 м) за три часа до восхода, чтобы взлететь в первые часы солнцестояния. В первые три часа после восхода солнце не сильно прогревает склоны, и термические потоки еще не активны, а вершины свободны от облаков. Ближе к полудню парапланеристы высыпают на склоны уже в поисках восходящих потоков. В небе есть кто-то всегда, эту картину я часто вспоминаю до сих пор…

 Уже в следующем январе мы стартовали на воздушном шаре с севера Италии. Смотря оттуда на горизонт, я знал, где дрыгал ногами в тандеме на крыле прошлой осенью. Точно указывал пальцем на горы, понимая азимут с помощью карт. До Mont-Blanc было более четырехсот километров.

 Сомнений быть не могло, куда ехать в следующий раз. Существует мало мероприятий, в рамках которых можно полетать на воздушном шаре в горах. Такие полеты возможны только зимой. Снег не дает солнцу сильно прогреть склоны, и атмосфера спокойна. Chateau-d'Oex  – деревня в Швейцарии, в которой уже 35 лет проводится лучшее альпийское мероприятие. Оттуда пятьдесят километров на юг до Mont-Blanc. В это время года ветер дует в основном с севера на юг или с запада на восток. Куда ни лети, все равно будет видно главную вершину Альп.

Там мы (Александр Бутко, Сергей Латыпов) и оказались в январе 2013 года.

Первый полет дал полную гамму впечатлений и удовлетворил все потребности, даже несмотря на то, что над хребтами полетать так и не удалось. Приземлились в той же долине, что и взлетели, километрах в двадцати на восток.

Потрясающий вид на Mont-Blanc был запечатлен на все девайсы[3] и срочно выложен в социальных сетях с нашими лицами на фоне этой красоты.

Один из пунктов был выполнен  – женская часть команды полетала, и полет был идеальный!

А вот мальчикам всегда чего-то не хватает, и присутствие девушек на борту не решает вопрос…

 Прогноз погоды на второй полет дали более интересный, несмотря на то, что солнце местами терялось в облаках. Скорость ветра была уже 40-50 км/ч (вместо 20 км/ч в первом полете). Окрестности Chateau-d'Oex уже все посмотрели, можно и подальше слетать!

В следующий полет мы отправились мужской компанией, прихватив с собой местного журналиста. Разговаривать он мог только на французском. Зачитывая sms в русской транскрипции, Стасян (Рыбаков Станислав) пытался коммуницировать с ним на высоте свыше 3 километров.

С этой высоты все плоское, сложно определить крутизну склонов. Заходим в форвард трехкилометровой вершины, и  – невозможно! – видно группу туристов, поднимающихся на лыжах вверх по склону. Они такие маленькие, что уже секунды спустя превращаются в точки. Приветствуем их и что-то кричим. В этот момент в пятидесяти метрах выше, чуя недоброе, срывается вниз по склону зверь... В этом месте явно видны скалы, на которых даже снег не лежит. Ибек, так зовут альпийского козла, несется прямо вниз по склону, уходя от шума горелок и туристов. Могли ли лыжники увидеть его, или зверь скрывался за склоном? Невозможно понять. Высокие горы, как плоскость, и рельеф осознать сложно.

На соседней вершине стоят двое, один из них на лыжах. Вообще непонятно, как они там уместились, кажется, со всех сторон отвесные скалы, и только по двум следам на остром хребте можно понять, что пришли они туда сами. Но уже через секунду открываются целинные склоны, которые эти двое сейчас просто взорвут… Давайте, парни, сделайте это красиво!

Взмываем вверх у вершины. Все, что есть в голове  – панорама по ходу движения. Горы и ледники возвышаются над горизонтом. Высота больше 3 километров над уровнем моря. Горы дальше вне зоны полетов, где разрешено летать без запроса. Мы без транспондера (приемопередающее устройство, посылающее сигнал на принятый сигнал) отправились в этот полет. Садиться будем в ближайшей долине на склоне  – тем более, виднеется аэродром.

На посадке появился местный житель, говорящий на трех языках (английский, французский и немецкий, родной). Помог найти нам команду сопровождения на своем автомобиле, где-то в соседней деревне, куда мы не долетели из-за взлетно-посадочной полосы. Чтобы приехать к нам на приземление, этот мужчина ехал из соседней долины, а впервые увидел нас в середине полета и проехал не меньше 50 километров!

Для французского репортера это был первый полет. Посвящение проходило в нашем стиле. С русского  – перевод на английский, а наш новый знакомый переводил на французский... Мы никогда не узнаем, как звучали фразы для нашего пассажира, но то, что для него был шок – факт; все и делается ради этого сумасшедшего блеска в глазах.

Когда мы узнали, что жена друга нашего француза  – русская, мы предложили снять на камеру все происходящее вокруг него, так как переводу это не поддавалось…

На следующий день прогноз был двоякий, и нас занесло в Цюрих, с посещением аэропорта. Еще два дня мы колесили по окрестностям Швейцарии. На третий день проснулся город. Погода так и не давала нам шанса оторваться от земли. Но это время мы использовали с пользой. Забрали купленный транспондер. Изучали правила полетов за границей. Наладили дополнительные источники навигации и просмотрели всю летную зону на картах. Первое, что интересовало нас все три дня  – где возможно летать с включенным транспондером, не запрашивая разрешения на пролет!

Брифинг шестого дня принес хорошие новости. Старт аэростатов был организован в три волны (1  – желтая, 2  – зеленая, 3  – голубая), 100 аэростатов на небольшом поле. У нас была голубая, а это значит, что пока стартует «коммерция», можно спокойно позавтракать и заправиться газом.

На поле никто не спешит из-за сильного ветра и тумана, кроме двоих. Один из них Джозеф (Josep Maria Lladó) из UltraMagic, он уходит на «дальняк». На один полет он приехал из Испании. В его корзине не менее 300 литров газа., на теплой одежде виднеются кислородные маски.

То, что мы не на поле, не дает мне покоя. Зная, сколько занимает мой старт, я понимаю, что мы можем успеть вместе с ними, пока они греют свои оболочки. Поле забито корзинами и оболочками, которые еще не начинают взлетать. Даже на загрузку невозможно подъехать, все битком. Сквозь рваный туман начало появляться небо. Только два аэростата улетают на запад, поднимаясь сквозь облака.

Народ зашевелился и принялся неспешно наполняться. Появилась «текучка», очередь двинулась с места. Начиная щуриться от солнца, я смотрел на восток. По прогнозу ветер разворачивался в обратную сторону на высоте. Уже через десять минут две маленькие точки появились из-за облаков и быстро удалились от нас над горами  – первые улетевшие аэростаты… Прогноз реальный, щелкнуло в голове.

Был вариант полетать с европейцем, но наш друг Геринк (Reginald Geerinck) поскользнулся на льду и лежал в госпитале со сломанной ногой. Все, чем мог помочь Бенни (Benni Eimers) перед стартом – включить транспондер.

Номер нашего воздушного судна был введен в прибор заранее. Все что требовалось –  перед стартом активизировать четырехзначный код (squawk code) передачи сигнала.

Код передачи сигнала, в полете без приборов, по Европе:

7000 (VFR – Visual Flight Rules, Правила визуального полета; IFR – по приборам).

7600 – проблемы со связью, «не могу говорить».

7500 – захват воздушного судна террористами.

Два последних так и не попробовали…

«Включаешь прибор. Выставляешь семь, ноль, ноль, ноль на дисплее. И два раза на MODE. После того, как вкрутишь антенну» – сказал мне Бенни на ходу.

«Кнопку MODE?? два раза??...»

Теперь нас видят на радаре, и можно летать в свободном пространстве. Все легально!!

Сравнивая электронные карты с официальной картой мероприятия, я понимал, что в iPad есть вся информация, которая может понадобиться в полете.

(Полеты в горах имеют свою особенность. В полдень флаги повисают на мгновение, и расправляются в диаметрально противоположном направлении. В один момент холодные массы воздуха, сходящие вниз по руслу долины, меняются на теплую тягу прогретых солнцем склонов. Так происходит каждый день, когда светит солнце. Даже у такого города, как Москва, есть свой «бриз», и существует возможность это просчитывать.)

Сделали круг в воздухе с возвращением на место старта и приветами в веб-камеру. Наши взгляды устремились на восток, где было уже большинство аэростатов.

Поднимаемся все выше и выше, скорость за 60 км/ч. По метео на брифинге направление ветра было 293 градуса (с северо-востока). А то, куда летят все аэростаты – левее градусов на 60. Смотрю на карту, 293 – это навигационное направление, и 113 градусов нам не хватает, чтобы войти в коридор между двух «запреток». Туда же направились два предыдущих аэростата.

Настроили радиоканал на ближайшую «запретку» с юга, по карте это военный аэродром. Дальше через свободную зону в Италии, и посадка в какой-нибудь швейцарской долине. И все это возможно сделать в свободной зоне, не получая разрешения!

Нужный курс появился в районе 4000 м от уровня моря. Мы продолжали набирать высоту и фотографировали все вокруг, глотая слюни. На таком расстоянии сложно не найти на горизонте Монблан. Его перевес в 800 метров относительно окружающих его гор пробуждает воспоминания об очертаниях горы!

Можно ли сфотографировать Маттерхорн (Matterhorn – пик, символ Швейцарии) на фоне Монблана, находясь на земле? Между ними больше сорока километров. Да вот и Церматт (Zermatt) перед ним. То есть, он должен быть там, но из-за рельефа его невозможно увидеть. От снега вокруг так ярко, что немного спустя под нами становятся видны подъемники. Понятно, что все склоны здесь усыпаны подъемниками. Начинаешь присматриваться – и вот уже видишь вышки с тросами. Потом – сами трассы, как ручейки, и маленькие точки стекают по ним к подъемникам. С другой стороны течет «река», только ползет она всего на несколько сантиметров в год. Лед двигается своей массой, спускаясь с самого верха. Этот ледник тут течет даже летом.

А вот и Италия со своей равниной. Суша сменяется морем, уходящим за горизонт, в волнах которого мелькают блики солнечного света.

Все происходящее перекрывается оглушительным ревом. Самолет! От окружающего грохота лопаются перепонки. Видно, что нос самолета задран градусов на двадцать, чтобы снизить скорость до 400 км/ч, вместо крейсерских 700 км/ч. Две струи теплого воздуха больше толкают его вверх, чем по горизонтали.

http://commons.wikimedia.org/wiki/File:Axalp_FA-18C_5.jpg?uselang=ru)

«Ничего себе!» – думаю я, наблюдая перед собой боевой истребитель. На борту крылатой машины видны флаги с белым крестом. С полным боекомплектом, он проносится рядом, как на авиашоу. Только в этот момент его можно заметить. Звук от реактивных двигателей охватывает, когда пилот может помахать вам рукой. Застыв неподвижно, понимаешь, что даже фото не сделал.

Пронзающий грохот, раскаленные сопла реактивных двигателей. Провожаем истребитель взглядом на территорию аэродрома, Его «запретная зона» справа по ходу, и мы ее облетаем. Наверно, возвращаются с задания… как хорошо, что у нас включен транспондер, и они нас наблюдают на радаре, а мы не в их зоне.  

Со вторым произошло точно так же. Удивлению не было предела, когда мы поняли, что не сфотографировали даже третий… Но уже после первого я положил «зеркалку» на кофр, и пару раз щелкнул затвором, когда самолет был уже на горизонте.

Решили спуститься. Ниже дул ветер, левее градусов на 10-15. Этого было достаточно для того чтобы не коснуться «красной зоны» с севера – и достаточно для того, чтобы не попасть в зону влияния аэропорта Милана, которая была с юга от нас.

Наблюдая за тенью, перетекающей со склона на склон, я услышал, как Саня сказал: «О, 115». Можете представить, что происходит с воздухом позади вашего автомобиля на скорости 115 км/ч? А теперь представьте, что происходит с потоками ветра над горами высотой в четыре километра. Это как суп, кипящий на полном огне. А еще нужно садиться…

Интересно, где же начинается этот бульон? Мы летели ниже метров на 800, и теперь были именно над тем белым пятном, в котором я искал Монблан на экране своего монитора. Высота гор 3600-3800 м. Рядом закрытые курорты, типа Церматта. Сюда невозможно доехать на своем транспорте, только общественным. Дороги закрыты на зиму, засыпаны снегом, как и все вокруг.

Готовы узнать границу этого бульона с погасшей горелкой? Ее задуло при смене слоев. Встроенный в горелку пьезоэлемент не срабатывает, уже десятый щелчок. Все, что есть под рукой – это Cricket в кармане. Как поджечь «пилотку» в горелке с помощью карманной зажигалки? Ногами на борт корзины, левой рукой за горелку, а правой – в фитиль.

Точно! Надо включить дополнительные пилотки! Теперь у нас их по две на горшок, и борта выше на новой корзине. Намного спокойнее смотреть на альтиметр (вертикальную скорость), который не может определиться – показывать «0», или минус 3 м/с.

А по оболочке кто-то ходит... И сверху, и снизу. И складывается ощущение, будто оболочку кто-то «тискает».

Смотришь вперед, а там ледники не кончаются...

Что происходит у вас в голове?

Верх подниматься не вариант, вправо снесет, там Италия.

Летишь по границе турбулентного слоя, который периодически подхватывает тебя вверх или вниз. По карте до долины, в которой посадка, меньше 10 километров, а по факту – только вершины на горизонте. Маневр на посадку начинаешь намного заранее до долины. Она даже не просматривается полностью, так как еще не появилась из-за горы.

Это сложно описать, но все, что делаешь – выбираешь место, а потом просто «ныряешь» без всяких расчетов на то, как будет ветер сносить. Чем больше вертикальная скорость, тем более безразличны потоки, которые могут снести по горизонтали.

При вертикальной скорости более 7 м/с вниз сила сопротивления превышает силу свободного падения. Вместо обычных 80 градусов температура внутри оболочки такая же, что и у окружающей среды. Набегающий поток наполняет ее до отказа, а через клапан сквозь нее проходит дополнительный воздух. Стенки оболочки ведут себя как два листа бумаги А4, когда дуешь между ними. Важно не упустить момент, когда горловина может захлопнуться. Это не мгновение и даже не минута, можно успеть пофотографировать, или позвонить друзьям, как вариант.

Для преодоления 1000 м по вертикали со скоростью 7 м/с требуется 142 секунды. На высотомере 4200 от уровня моря. Ты – с красной веревкой в руке, и одолевают мысли, попадешь ли ты на горизонтальной скорости 115 км/ч в долину километровой ширины. Начнет ли скорость падать до долины, или после? Где тот верный момент, когда тебя не «цепляет ротор» от предыдущей горы и «ты промахнулся»?

(1 км/Х мин = 115 км/60 мин. Решив это уравнение, вы сможете узнать, сколько потребуется времени (Х) для тог,о чтобы преодолеть расстояние в 1 км).

Что у вас в голове?

Из зимы в лето.

На посадке нет снега вообще, все в зеленой траве. Налипший снег сваливается с дна корзины. Приземлиться в самой долине уже не проблема, скорость ветра меньше 10 км/ч. Звонок телефона: «Серега, вы нарушили воздушное пространство Швейцарии и Италии. Вы где? Тут стоит полиция Италии и Швейцарии, и у них есть вопросы. Вы когда вернетесь?»

О чем думают люди, которые видят, как воздушное судно с российским регистрационным знаком занимает эшелон дальней авиации, где начинает светиться красным цветом на радаре? По треку полета, FL130 мы пересекли в 11:31, а самолеты я сфотографировал (по времени снимка) в 11:47. Эти парни успели одеться, прыгнуть в самолет, взлететь и долететь до нас за 15 минут!!! Мысль: «У них двигатели с подогревом?»

Представляете мысли пилота бомбардировщика, показывающего вам знаками «на землю»? А в ответ он видит, что его фотографируют и машут руками…

Организаторы у меня спрашивают:

– Зачем вы полетели Long Distance?

– Поднялись выше FL130?

«А я его даже на карте не видел», должен я им ответить?

– Вы видели, что вам показывали знак «на землю»?

«Мы искали фотоаппарат, чтобы его сфотографировать, и махали руками», так им ответить? И что «в прошлом году мы летали в Италии на 5300 без транспондера и к нам никто не прилетал?»

Что я мог спросить у них после полицейского участка?

– Вы первый раз в полиции, да?

Они из-за меня первый раз в полицейском участке. В этот момент начинаешь спрашивать себя, на каком языке вы общаетесь? Вы слышите и понимаете друг друга без слов. Понимаешь даже, что говорят полицейские, озвучивая очередной пункт из твоего дела на французском. А с организаторами, которые первый раз в полиции – на английском. Потом смотришь на Саню и понимаешь, что еще и на русский надо перевести. А русского-то и не надо, и так все-все понятно!!

Главное – это то, что в деле фигурирует только мое имя, а организаторы присутствуют, как официальный переводчик и доверенное лицо. Конфликта нет, и это главное. Они не держат на меня зла, и принимают произошедшее.

Как им нас понять?

А самое главное заключается в том, сколько правильных маяков вы можете вынести из всего произошедшего? Ответы на столько вопросов можно получить, главное, чтобы вопросы были...

Можете просчитать то, что произойдет в вашей жизни?  

Ну что, полетаем?

 Сергей Латыпов