Журнал "Воздухоплаватель"

Воздухоплаватели на Северном полюсе

В апреле 2001 года в состав экспедиции на Северный полюс вошли команды российко-американских и голландских воздухоплавателей. 
Как отважные воздухоплаватели совершили полет в суровых условиях Северного полюса, рассказывает пилот теплового аэростата Лев Борисович Маврин.

BALLOONISTS AT THE NORTH POLE
 In April 2001 Russian-American and Dutch balloon teams became a part of the North Pole expedition.
 A hot air balloon pilot Lev Mavrin tells how brave balloonists flew in inclement conditions of the North Pole.

16 апреля 2001 года из Москвы в географическую точку Северный полюс стартовала экспедиция, в состав которой входили и воздухоплаватели. Для автора она стала третьим путешествием на Крайний Север.

Именно с этого момента начались наши приключения, ради которых стремишься попасть так далеко на север. Схема доставки груза и членов экспедиции в географическую точку Северный полюс в тот год выглядела следующим образом. Первый этап Москва-Хатанга преодолели вместе с грузом на транспортном самолете ИЛ-76. С прилета в Хатангу начинается второй этап. Происходит перегрузка на самолет АН–74 и ожидание летной погоды, для перелета по наиболее сложному маршруту Хатанга - о.Средний - ледовый аэродром «Борнео». Самый загадочный и непредсказуемый – это третий этап, перелет на вертолете МИ-8 с ледового аэродрома «Борнео» до географической точки Северный полюс.

Прилетели в Хатангу. Минус 20. Солнце светит, но связи с ледовым аэродромом «Борнео» нет. (Год характеризовался максимальной активностью солнца, вспышки на солнце сбивали радиосвязь по всему Крайнему Северу.) На третий день нашего пребывания в Хатанге руководство экспедиции, наконец, поняло, что даже при отсутствии связи надо вылетать на «Борнео» и там «сидеть» – ждать погоды, так как все участники экспедиции заинтересованы в выполнении своих программ... 
Первая группа участников – это польские лыжники, намеревающиеся пройти на лыжах последние сто километров до Северного полюса. 
Вторая группа (примерно 20 человек) состояла из богатых людей, желающих выпить по бокалу шампанского в точке Северного полюса. 
И, наконец, третья группа – команды двух тепловых аэростатов, которые поставили задачу: выполнить полет в географической точке Северный полюс.

Погрузили два комплекта тепловых аэростатов – в этом году экспедиция состояла из двух команд, голландской и российско-американской. (Пилот из Голландии оказался недальновидным, появившись в районе Крайнего Севера с большой восьмиместной корзиной и оболочкой объемом в 4000 м3…) 
Мы прилетели на о. Средний для дозаправки. Выбравшись из самолета, увидели, что в этот раз Арктика к нам недружелюбна. Минус 35, ветер с порывами до 15  м/сек, небольшая поземка. Нас встречали шесть человек с автоматами, это крайне удивило, но нам разъяснили, что третью неделю в районе аэродрома гуляют белые медведи. Сразу стало не до смеха, и в момент дозаправки от самолета мы далеко не отходили. Белый медведь – действительно белый и пока на него не наступишь, не увидишь. У него только нос черный, который он прикрывает белой лапой…

Летели на «Борнео» с мыслью: чтоб там стояла воздухоплавательная погода! И тогда мы уложились бы в один день, как в 1996 году, и уже на вторые сутки отправились бы домой. Это нормальная психология здравомыслящего человека, наметившего посещение крайне суровой географической точки – очутившись на ней, думать об обратном пути. 
Самолет приземлился в снежной пыли ледового аэродрома. Несмотря на то, что ярко светило солнце, флаг над радиопалаткой стоял горизонтально, этакой фанеркой – ветер более 10 м/сек. Разгрузили самолет. Нам, как опытным полярникам, сразу стало понятно, что воздухоплавательная и парашютная программы пока откладываются, до ожидания нормальной летной погоды.
Вступила в действие программа, по которой члены экспедиции из второй группы, желающие просто побывать в точке Северного полюса, летят туда с «Борнео» на вертолете МИ-8 для торжественного фотографирования на фоне Земной Оси и распития шампанского. Мы же полетели с ними, чтобы оценить ледовую и метеорологическую обстановку (год был характерен еще и сильным торошением). 
Мне, опытному пилоту, уже в третий раз покоряющему Северный полюс, приходилось постоянно удивляться. Впечатление такое, что здесь никогда не было ровного льда. До горизонта сплошная зона торошения. Думал что: вот сейчас прилетим на Северный полюс, а там – чудо, участки ровного льда и шикарная погода? Но не тут-то было. Ветер – 10-12 м/сек. Вертолетчики выбрали «пятачок» 25 на 50 метров, где установили флагшток с флагами стран-участниц. Вдруг подошла такая снежная мгла, что на высоте сотни метров и на удалении трехсот ничего не стало видно. Это спасло парашютистов, желающих прыгнуть в точке Северного полюса (таких было трое), от крупных неприятностей. Господь лишил их соблазна... 
В первый день народ сделал памятные фотографии у мачты с флагами. Наш воздухоплавательный флаг уже в третий раз гордо поднялся над точкой Северного полюса, куда на газовых и тепловых аэростатах, и дирижаблях в прошлые годы стремились добраться многие воздухоплаватели. Повезло не всем. 
В нашей экспедиции некоторые участники оделись легкомысленно и начали замерзать. После фотографирования – бегом в вертолет. На обратном пути в лагерь мы попросили сделать еще один заход, для более полной оценки ледовой обстановки, в районе предполагаемого полета. Стало ясно, что даже если ветер стихнет до 3-4 м/сек, то нормальную посадку на тепловых аэростатах совершить все равно проблематично – район представлял сплошную зону торосов, которую мне прежде не доводилось видеть. Пройти на лыжах крайне сложно.

Что такое торосы? Льдины налезают друг на друга, и высота гребня достигает 3-4 метров. Они светятся сине-зеленым светом, и ты теряешь представление о реальной жизни, как будто попал в царство Снежной Королевы, и чудится, что она выйдет из-за ближайшего тороса, посадит тебя в сани и умчит неизвестно куда. 
Вернулись. Мороз все тот же: минус тридцать. Как ветер дул со скоростью 10 м/сек, так и продолжал дуть. Счастливчики, которые реализовали свою мечту побывать на Северном полюсе, попрыгали в самолет и улетели. 
Мы остались на ледовой базе «Борнео». Предстояло здесь жить энное количество дней, ожидая воздухоплавательную погоду. 
Стали ставить палатку. Сначала надо на морозе и ветру собрать железный каркас, завернув две сотни гаечек. После этого набросить два тента, завязывая на морозе множество узелков. (У меня прихватило морозом не только пальцы, но и сухожилия, которые воспалились и причиняли большие неудобства в течение недели.) Палатку поставили, от ветра прикрылись. Поставили печку, в палатке стало тепло, и мы немного согрелись. 
Улетая из Москвы в Хатангу, я узнал, что в моей команде будет четыре американца. На третий день пребывания, когда немного обжились и американцы научились топить из снега и льда воду, полярный быт наладился.
22 апреля ветер стал ослабевать (5 м/сек, с порывами до 6 м/ сек). Начали готовиться к полету. За сутки до этого собрали корзину. Для того, чтобы поднять давление газа в баллонах, занесли их в тепло – т.е. в палатку. Давление поднялось до 4 атмосфер (у голландца почему-то только до 2,5 атмосфер). Пытались завести вентилятор, который стоял на 30-градусном морозе. Кто пробовал заводить машину в таких условиях, тот поймет… Положение спас трактор, который не глушили, чтобы выравнивать взлетно-посадочную площадку. Мы подтащили вентилятор под выхлопную трубу, через шланг отогрели двигатель, и он заработал. 
Ветер стих. Надо лететь. Иногда обстоятельства складываются не так, как хотелось бы. До Северного полюса 180 километров. Сложнейшая ледовая обстановка в том районе. И пока будешь грузиться и на вертолете добираться, изменится метеообстановка – усилится ветер. Все участники воздухоплавательной программы уже побывали в точке Северного полюса один-два раза со вновь прибывающими экспедициями.

Видя, что ветер на грани совершения полета, воздухоплаватели начали бегать, поднимать вертолетчиков, собирать команды, греть вентилятор. В этот раз спасло то, что в первое мое пребывание на Северный полюс в 1996 году мы опробовали для удержания теплового аэростата на привязи систему ледовых альпинистских крюков: пять крюков в лед ввернули еще заранее.
Корзина собрана. Российско-американская, очень опытная команда за 15 минут подготовила тепловой аэростат «Желтый» к полету. С голландским пилотом Юкке Уиссером договорились, что он отрабатывает упражнение «Заяц» и стартует с нашей точки привязи после нас. На отцепку поставили «Желтый». При низкой температуре и силе ветра в 5 м/сек «ложка» была в пол-оболочки – полусферой. 
Мы стартовали. Минут через десять взмыл и голландец с тремя пассажирами на борту. Таким образом, бороздить просторы Северного полюса пошли два аэростата. Поднялся вертолет подбора с оператором. Наконец-то, на третий день экспедиции мы сумели сделать снимки сверху и получили прекрасную видеозапись полета. Полет продолжался около часа. Ветер довольно сильный, пролетели примерно 20-25 километров. Во время полета пересекли три ледовых реки (трещины, начинающиеся у горизонта и уходящие за горизонт). Сами трещины в ширину достигали 100 метров. Мы видели бревно, лежавшее поверх льда, которое дрейфовало здесь, наверное, уже несколько десятилетий. 
Все прекрасное быстро кончается. Надо было выбирать для посадки хотя бы метров 500 чистого снега. По нисходящей глиссаде за 1,5 км зашли на посадку, чтобы вертолет мог нас забрать. Касание снега. Протащило метров 50, оболочка мягко легла, воздух вышел под напором ветра в течение минуты. Этот фактор известен пилотам – чем ниже температура, тем быстрее выходит воздух из оболочки, не надо прилагать дополнительных усилий, чтобы его выдавить через парашютный клапан. 
Прилетел вертолет, вышли фото- и видеооператоры – погода стояла ясная и фотографии получились отличные. Выпили шампанского, стали ждать голландца. Он сел в 300 метрах от нас на той же льдине минут через 15, но ему повезло меньше, чем нам: сделал «козла», т.к. приземлялся с большой скоростью. 
Вертолетчики отказались подлетать ближе к месту посадки аэростатов, сославшись на небезопасность. Два часа длилась погрузка. В общем, один комплект до вертолета тащили 300 метров, другой – 400. 
Вернулись на «Борнео», и история повторилась: выпили шампанского, стали ждать голландца. Легли спать, через четыре часа просыпаемся от того, что очень тихо. Флаг над радиомачтой повис. Штиль – полный. Выяснилось, что голландец для своих спонсоров не успел ничего отснять. Тихо матюгаясь, но проявляя воздухоплавательную солидарность, перелили весь газ, что у нас был, в его баллоны. Баллоны занесли в палатку на полтора часа, чтобы от тепла в них поднялось давление. Затем аэростат привязали за крючья, и он полтора часа поднимал всех желающих на привязи и отснял все материалы для спонсоров. 
Еще раз оправдалось золотое правило всех путешественников: на Северах ждать погоды столько, сколько надо. В этот раз мы ждали трое суток – и только на четвертые наступила шикарная воздухоплавательная погода. 
А дальше вертолет привез очередных путешественников – лыжников. Мы же собрались, погрузились и улетели. В этом году ледовая обстановка оказалась такой тяжелой, что все лыжники, которые должны были идти последние 100 км к полюсу, сделать это не могли, и путешествовали в районе ледового аэродрома. 
Когда «поставили» голландца, пять парашютистов вдруг вспомнили, что они не совершали прыжков! Водрузили ось с флагами среди торосов в ста метрах от ледяного барьера, за которым начинается ровный лед. Вертолет Ми-8 «Хатанга» набрал 1200 метров и выбросил парашютистов. Один из них, полковник дальней авиации (сейчас в свои 70 лет работающий в диспетчерской службе) Игорь Михайлович Чебыкин, сказал, что совершил свой крайний прыжок. За последние десять лет он сделал это трижды – в точку Северного полюса. Вот такой семидесятилетний энтузиаст-романтик! 
Сейчас, спустя годы, оценивая ту экспедицию, я понимаю, что она преследовала коммерческо-романтические, а не спортивные цели. Надо было набирать богатых путешественников для формирования бюджета экспедиции, а романтики-профессионалы обеспечивали ее успех. Это профессиональные парашютисты, без ложной скромности – опытные воздухоплаватели, которые здраво оценивают всю ситуацию. Уже после формирования команды и бюджета начинается спорт.
Лично для меня эта экспедиция означала еще раз показать силу духа, еще раз воспользоваться накопленным полярным летным опытом. 
Ибо район Северного полюса просчетов не прощает.

Лев Маврин